Всем хорош Древний и Изначальный Устав Мемфис Мицраим. В отличие от большинства эзотерических движений, опирающихся на христианство и/или иудаизм (каббалистов), Мемфис Мицраим является наследником различных традиций, греческой герменевтической, египетской, и, в том числе, персидской. В своих работах в других системах я уже раскрывал тему заимствований в иудаизме и христианстве из зороастризма, пробегусь лишь вкратце, чтобы напомнить основную канву.

Понятие об этическом законе и посмертная судьба в зависимости от того, как прошла жизнь земная, это изобретение зороастризма, а не иудаизма. О посмертии и душе в раннем иудаизме не сказано ни слова. Соответственно, никакого рая и ада в раннем иудаизме не существовало. Само слово «Пардес» (paradise), персидского, а не иудейского происхождения и означает на авестине «огороженный сад», собственно, метафорическое название «Дома песни» – чертогов Ахура Мазды (на среднеперсидском Ормузда), зороастрийского божества.

Идея спасителя, который придет и спасет человечество, после чего настанет новый лучший мир также взята из зороастризма, только в нем таких спасителей – саошьятнов может быть много, но последний из них, великий саошьянт, который придет в самый тяжелый час и поведет людей в последнюю битву, будет сыном Заратуштры, и его родит девственница (идея непорочного зачатия, также была заимствована иудеями, только в персидской версии она выглядит гораздо логичнее). Так что пресловутую «стрелу времени», которая позволила преодолеть циклическое время, тоже придумало не христианство. Только вот исход последней битвы не предопределен и зависит от людей, и в итоге мир может кануть во тьму, так что настоящему зороастрийцу расслабляться не стоит даже в ожидании саошьянта.

Борьба добра и зла, посмертный суд, рай и ад, попадание в которые зависит от поведения в земной жизни, спаситель, которого пришлет Бог спасти народ Израилев – все это появляется в иудаизме после вавилонского пленения (которое, в отличие от египетского, действительно было). Тогда персы, в частности, Кир Великий, отпустили евреев домой и в Вавилоне появилась огромная еврейская община, в которой и зародился фарисейский иудаизм, впитавший в себя огромное количество зороастризма, а впоследствии и греческой философии, откуда вследствие появился талмудический иудаизм, очень продвинутый и глубокий по сравнению с примитивными ранними формами – «пятикнижия» и ранних пророков.

Но в нашей истории этот зороастрийский след систематически вымарывается, но вот в Мемфис-Мицраим в работе со стихиями четко прослеживается наследие учения Заратустра (хотя правильно это имя пишется и произносится, как Заратуштра). Поэтому я посчитал необходимым рассмотреть символику стихий с точки зрения зороастрийской традиции.

Работи со стихиями, носят символический характер, но этот символизм может быть прочитан и в другой традиции. Зороастрийская религия была очень, как бы сейчас сказали, экологична, стихии не персонифицировались в полной мере, как это происходило в архаических верованиях, но определенные высшие покровители у них были. Например, за речную воду отвечала у древних ариев богиня Дану, которая в зороастризме стала Ардвисурой-Анахитой, крайне почитаемым язатом (ангелом), а покровителем огня был сам Ахура Мазда, персидское божество.

В те времена, когда человечество еще не уничтожало окружающую природу с помощью тяжелой индустрии, персы уже вели непримиримую борьбу за чистоту окружающей среды. Например, мертвое тело, нельзя было закапывать в землю, топить в воде и, тем более, не дай Ахура Мазда попытаться его сжечь на огне. Труп и все, что с ним связно, был хравстрой (скверной) и даже прикасаться к нему не рекомендовалось. Вначале все мясо с костей должны были съесть падальщики и только потом очищенные от гниющей плоти кости захоранивались. Точно также нечистоты из города (а поддержание гигиены у персов было религиозной обязанностью) выводились и захоранивались как можно дальше, просто так мыться в реке было запрещено, для этого речная вода отводилась и выкапывался специальный бассейн для омовения.

Первой рассмотрим стихию воды. Взглянув, как может разбушеваться вода в своей «дикой» форме: проливные дожди, морские штормы, цунами, да в конце концов великий Потоп показывает, что с водой лучше не шутить. Вода – стихия коварная и опасная, бесчисленное количество моряков за тысячи лет окончили свою жизнь в пучине морской. Даже реки – могут таить в себе опасность, один из предводителей третьего крестового похода, Фридрих Барбаросса, решил искупаться в горной речке после жаркого дня пути и утонул, скорее всего получив инсульт. Год за годом, поколение за поколением вода берет свою плату человеческими жизнями. Не случайно тысячи лет моряков считали наиболее отважными людьми, а морскую пучину – источником неведомых опасностей. Однако и с водой можно договориться и сотрудничать, целые народы, такие как финикийцы и полинезийцы не просто жили рядом с морями и океанами, а жили прямо в них. Морской бог финикийцев – Дагонну был самым почитаемым божеством в их религии, и каждый первый капитан финикийского корабля был жрецом Дагонну, без этого посвящения он не мог бы получить капитанскую должность.

Вода, крайне символична, вода не только испытывает на прочность, но также и очищает, омывает и дает жизнь. И хотя персы море не любили, но отлично осознавали ценность рек и пресной воды, что и показывает особое их почитание Ардвисуры-Анахиты. Не случайно, что первое, базовое испытание (странствие) – это испытание водой и, важно заметить, что кроме функции испытания, вода несет также очистительную функцию, подготавливающую к дальнейшему движению на пути странствий.

Второя стихия – воздух. Воздух, необходим для жизни даже больше, чем вода, но его воздействие на человека может быть не мене разрушительно. Может налететь сильный ветер, что-то унести или опрокинуть, и, хотя легкий ветерок рассеивает жару и зной, снежная буря может нанести снега по самую крышу или занести путника, ураган может затянуть в себя человека, животное или строение, а молния, бьющая с небес – испепелить на месте. Второе странствие/испытание должно быть более сложным и символически продолжать первое. После омовения, человек должен быть высушен, символически встречен жарким пустынным ураганом или снежной бурей, пройти через его и пойти дальше, к новым испытаниям.

Третьией стихией рассмотрим огонь. Огонь в зороастризме – самая главная и почитаемая стихия и он же является живым воплощением Ахура Мазды. Если с водой еще договориться можно, сквозь ураган пройти, то буйствующий огонь, в лице степных или лесных пожаров недоговороспособен в принципе. Он наиболее враждебен человеку с одной стороны, а с другой – жизнь без него невозможна. Такая дихотомия приводила к особому отношению к огню, а укрощенный огонь, в виде огня в очаге, в факеле или свече во многих человеческих культурах служил символом развития, просвещения, победы над дикостью. И именно огонь оставляет на человеке свою отметину, как печать (чего ни вода, ни воздух сделать не могу).

Таким образом, работая со стихиями, человек может, символически, заключить договор со стихиями, котрые будут, может быть, ему если не подвластны, то, хотя бы, понятны.

Брат Д.Л.